Универ-СВ

Смута как среда обитания

"Это был рассвет эпохи Романовых. На исходе Смуты и польской войны жили, сражались, искали славы и власти воины и дипломаты, интеллектуалы и монахи, купцы и авантюристы.

Их надежды, столкновения, боль и ярость запечатлелись в сотнях документов. Год 1611. Место действия - Великий Новгород".

Так или примерно так можно было начать рассказ о событиях, которые стали предметом изучения историка Адриана Селина и материалом книги "Новгородское общество в эпоху Смуты", представленной 25 февраля в Центре творческой интеллигенции им. В.В. Сороки.

Автор потратил более 10 лет на работу с архивными документами, в том числе находящимися в Швеции. Ведь история Смуты для Новгорода - это прежде всего история шведской оккупации, которая продолжалась и после официального освобождения от иноземных завоевателей, до 1617 года.

Главные герои книги Селина - новгородцы, которых в иные времена назвали бы простыми, однако "интересная эпоха" заставляла их проявлять чудеса находчивости и делала готовыми героями плутовских романов, ждущих еще, по-видимому, своих Гриммельсгаузенов.

Взять хотя бы хутынского архимандрита Киприана или дворянина Никиту Калитина. Первый просил шведского королевича Филиппа царствовать в России, но вместо благодарности оказался в плену и под пытками. Потом уже попал на кафедру в Тобольск, вернулся в Новгород архиепископом и не стеснялся отзываться с пренебрежением о всемогущем патриархе Филарете. Второй спасался и от своих, и от чужих, перебегал со стороны на сторону, ища славы и богатства, и в конце концов стал шведским дворянином и основателем целого рода.

Смута была не просто военно-политическим раздраем, но и средой обитания и образом мышления. И именно этот аспект стал стержневым в книге Селина. Неизвестно, как через 400 лет будут относиться к новгородским коллаборационистам Второй мировой войны, но к новгородцам 17 века, оказавшимся в условиях шведской оккупации, отношение как минимум понимающее. Стоит ли бросаться словом "изменник", если непонятно, кому изменяют и с кем? Пустому трону? Череде Лжедмитриев? При том, что памятны еще были события времен Иоанна Грозного, прошедшегося по Новгороду огнем и мечом.

Особая тема книги - семейная жизнь и роль женщин в смутные времена. Как говорит сам Адриан Селин, женщина попадала на страницы истории только тогда, когда становилась вдовой. Поэтому когда число упоминаний женщин в исторических документах зашкаливает, это явный признак национальной катастрофы. Что, собственно, и наблюдалось в означенное время. Проще относились люди и к институту брака, служившему прежде всего инструментом выживания, политической игры и борьбы за власть. 2-3 официальных брака отнюдь не редкость в эту эпоху, и это при всей официальной строгости церковных установлений.

Да и сама конфессиональная чистота отходила на второй план. Шведы, как позже и немецкие фашисты, в вопросах религии предпочитали держать нейтралитет, справедливо полагая, что какие-то вещи в национальном сознании лучше не трогать.

И еще один урок шведской оккупации стоит подчеркнуть: мудрость власти часто состоит в умении избежать излишних репрессий и в сочувствии человеческим слабостям.

Именно так поступили Романовы, когда Новгород в 1617 году вернулся под их руку. От мудрости ли, от собственной слабости, но карательных акций по отношению к "изменникам" не последовало. Наоборот, все остались на местах "тем же чином". Возможно, это один из случаев принятия на себя общей исторической ответственности за произошедшее.

А объемистая книга Адриана Селина, вышедшая тиражом - в данном случае явно ВСЕГО - тысяча экземпляров, будет интересна не только специалистам, но любому интеллектуалу, способному сквозь архивную пыль разглядеть в событиях прошедших лет отражение дня нынешнего и его проблем.