Универ-СВ

Не отрекаются, шутя...

Для того чтобы осмелиться говорить правду королям, надо быть их любимцем или их шутом. Неизвестный автор

А если быть одновременно и шутом, и любимцем, то правду можно говорить не только королю, но и его всесильной свите, похожей на разыгравшуюся свору. Правду можно говорить каждому. Вопрос только в том, нужно ли это?

Свой вариант ответа предлагает новгородцам академический театр им. Ф.М. Достоевского в спектакле "Шут Балакирев", режиссер Семён Верхградский, заслуженный деятель искусств РФ.

"Потешное действо" начинается с первых же минут, прелюдией служит вежливый мужской голос, предупреждающий, что в постановке использована лексика, ненормативная для нашего времени, но вполне адекватная для того, исторического.

Кстати об истории: в основе сюжета - документальные факты. Царь Пётр Первый доживает свои последние дни, всё ещё надеясь навести порядок, здесь же Екатерина, которая после его смерти взойдет на трон. И, разумеется, Меньшиков и Ягужинский - ненасытные, бессовестные, желающие завладеть властью. Это - наша история. А на сцене она проявляется балаганом, где действуют "шуты" в ярких костюмах, с шутками, балансирующими на грани дозволенного, готовые на любые ухищрения, лишь бы заслужить одобрительную улыбку.

Именно в эту круговерть и попадает один из главных героев - солдатик Ванька Балакирев, усердный и весёлый малый, который за словом в карман не полезет. Одним махом одолев крутую лестницу чинов, он занимает видное положение при дворе государя, его карьера набирает обороты! Не зря же сказано: хочешь жить - умей вертеться! И он вертится. Но ему явно чего-то не хватает, чтобы стать удачливым: то ли наглости, то ли глупости. Оттого и тюрьма после собственной свадьбы, и свинец под сердцем от руки внука Петра, а в финале - поникшая, сломленная голова марионетки.

Несмотря на жанр "потешного действия" в спектакле звучит мотив безнадёжности, бессилия и дикого одиночества. Этот мотив связан с самодержцами: сначала Петр, безуспешно пытающийся пресечь взяточничество и наушничество, залихватски, по-русски, танцующий на свадьбе Ваньки после осознания предательства жены, наконец пытающийся решить самые главные жизненные вопросы уже за чертой жизни, во время вечной рыбалки на том свете. Потом Екатерина - она, взойдя на престол, бессильна "отбиться" от министров мужа, оттого ударяется то в мистицизм, то в откровенное самодурство. Да и сам Ванька, ставший все-таки царём (и пусть только на День дураков!), тоже теряет веру, силы и опору в близких людях.

Смех в спектакле нельзя назвать весёлым и беззаботным: он слышится то за тюремной решёткой, то в угоду власти, а в День дураков на лицах ряженых - полное непонимание и растерянность.

И, тем не менее, зал смеётся часто и с удовольствием. Реагирует на крепкие, привычные (увы!) в нашей повседневной жизни, но неожиданные со сцены словечки и ситуации, восхищённо удивляется, наблюдая за двусмысленными действиями фрейлины Екатерины или за ротой обнажённых солдатиков, строящихся "по заслугам и достоинствам".

Тема, проходящая через весь спектакль "не зарекаются в России ни от тюрьмы, ни от сумы:", достигает апогея в песне, исполняемой мужским хором. И нет притворства в этой песне: здесь всё правда, настоящие чувства и обнажённые мысли.

Но песня оканчивается. А на сцене вновь шутовство, заставляющее поёживаться от страха и размышлять о близком и неблизком будущем.

Спектакль заканчивается неожиданно: жизнеутверждающим, даже пафосным гимном нашей родине. Но пение актёров звучит не слишком искренне. Песнь только обещает, обещает, обещает...

И, вспоминая начало спектакля, приходишь к мысли: шут может говорить правду всем и каждому, но если и пользуется этой привилегией, то нарекается бесстыдным лжецом. И тем громогласнее, чем громче пытается озвучить истину.